Елена Артамонова - Хранительница карт судьбы [Litres]

– Какая же я дурочка! – негромко произнесла Аннушка и с этими словами сняла с гвоздя таинственную картину. – Это просто смешно!

Тем не менее она очень внимательно осмотрела изнанку холста, словно хотела увидеть там «вход» в картину, и, не обнаружив ничего интересного, водрузила тетушкин подарок на место. После такого исследования Аннушка должна была бы успокоиться, но загадка не отпускала девочку. Ночной страх давно исчез, теперь его сменило любопытство, хотелось, во что бы то ни стало понять, откуда взялась эта необычная оптическая иллюзия, делавшая картину окошком в другую реальность. Порывшись в столе, юная исследовательница достала лупу, направила свет лампы на холст и вновь сантиметр за сантиметром начала рассматривать его поверхность.

Фарфоровые, отделанные позолоченной бронзой ручки двустворчатой двери выглядели как настоящие. Соблазн дотронуться до них, потянуть на себя был настолько велик, что, позабыв о здравом смысле, отрицавшем возможность чуда, Аннушка поднесла руку к картине…

– Что ты намерена делать?! Надеюсь, в твои планы не входит трогать холст грязными пальцами?

– Что вы… – Испуганная появлением тетки, девочка мгновенно вытянула руки по швам, едва не выронив лупу. – Я просто хотела рассмотреть картину повнимательней.

– Мне показалось, что ты собираешься попробовать ее на вкус. А это еще что?..

Сухопарая Александра Георгиевна с поспешностью, не свойственной ее возрасту, шагнула к картине, заметив нечто странное. Стоявшая рядом Аннушка с тревогой следила за каждым ее движением. Тетка обернулась, ледяным взором окинув племянницу:

– Как тебе пришла в голову мысль дорисовать это полотно?!

– Что вы…

– Запомни, девочка моя, у меня фотографическая память. То, что я увижу хотя бы однажды, отпечатывается в моей голове до мелочей. Вчера на подоконнике не было ветки сирени! В этом нет никаких сомнений!

Женщина с недоумением, а девочка со страхом смотрели на широкое окно детской, занимавшее правую часть картины – там, на белом подоконнике, в самом его углу действительно лежала маленькая цветущая веточка. В принципе ее можно было и не заметить, но обладавшая отличной зрительной памятью Александра Георгиевна не могла поверить, что вчера допустила такую оплошность. Взяв из рук племянницы лупу, она вонзила пристальный взгляд в полотно.

– Извини, Аннушка. – Голос тетки смягчился. – Ты не могла этого сделать. Сирень слишком хорошо написана, чтобы быть твоим произведением. Похоже, я начала терять хватку. Возраст – это как приговор.

– Тетушка, а вам не кажется, что дверь в смежную комнату приоткрыта шире, чем вчера?

– Теперь я не уверена ни в чем. – Расстроенная Александра Георгиевна вяло махнула рукой и вышла из комнаты.

«Я просто обязана разгадать эту тайну, – подумала девочка, продолжая рассматривать залитую солнечным светом детскую. – То, что картина оказалась здесь, не случайно. В мире нет случайностей. Это моя судьба. Я видела, как обычные девчонки вступают в бой с черными призраками и выходят победительницами из этой страшной битвы, смотрела на них и завидовала. Они были крутыми, бесстрашными, сильными. А теперь и у меня появился шанс как-то проявить себя. После такого уже никто не станет дразнить Аннушку Калистратову лупоглазой рыбой. Но прежде надо узнать историю этой картины…»

Не так-то легко прийти в гости к незнакомому человеку, спокойно, без суеты и смущения, рассказать, что тебя тревожит. Прежде чем нажать кнопку звонка, Аннушка долго стояла у двери профессора Н., подбирая в уме нужные слова и пытаясь справиться с волнением.

– Здравствуйте, я племянница Александры Георгиевны, – представилась она вышедшей из квартиры моложавой женщине в сильных очках. – Тетушка дала мне ваш адрес. Я бы хотела побольше узнать о картине, которую вы ей продали.

Все получилось совсем не так, как представляла, направляясь сюда, Аннушка. Она боялась, что ее просто не станут слушать, но Мария Владимировна, дочь покойного профессора, тут же пригласила ее в дом и даже предложила на выбор чашечку кофе или чая. Аннушка отказалась; сев на краешек кресла, она приготовилась внимать рассказу о создании картины. Наверняка ей предстояло услышать нечто невероятное и таинственное…

– Отец умер внезапно, от сердечного приступа. Это случилось недавно, совершенно неожиданно. Беды обрушиваются, как правило, одна за другой настоящей лавиной. Никто из нас и представить не мог, что Владимир Яковлевич имел такие большие долги. Всю жизнь он коллекционировал редкие книги и… – Мария Владимировна умолкла, пытаясь справиться с волнением. – Пришлось срочно распродавать часть его коллекции, некоторые антикварные вещи, в числе которых оказалась и интересующая вас, Аннушка, картина.

– Мне очень жаль.

Девочка хотела добавить положенные в подобных случаях слова соболезнования, но тут ее внимание привлекла вошедшая в комнату черная кошка. Заметив гостью, Багира издала утробный рык и медленно двинулась по направлению к Аннушке.

– Багира, перестань!

Окрик не произвел на кошку никакого впечатления, и только после того, как Мария Владимировна заперла ее в соседней комнате, Аннушка смогла вздохнуть спокойно.

– Извините, пожалуйста. После смерти Владимира Яковлевича с кошкой что-то случилось, она стала раздражительной и агрессивной.

– Ничего-ничего, мне очень нравятся кошки, – захлопала светлыми ресницами Аннушка, – я совсем не испугалась.

– Так вас интересует картина, на которой, вероятно, изображена детская комната?

– Да.

– Вообще-то я не могу сказать о ней ничего определенного. Лет тридцать назад отец приобрел ее на блошином рынке, с тех пор она висела у него в кабинете. Автор картины неизвестен, написана она скорее всего еще до революции. Вот, собственно, и все. Материальная ценность этого холста невысока, но он привлекает своим настроением, атмосферой. В нем чувствуется жизнь.

– О да… Потому я и заинтересовалась этой картиной.

– Вы понимаете искусство, Аннушка. Признаюсь, я не думала ее продавать – все получилось спонтанно. Александра Георгиевна не могла отвести от этой работы взгляд, просто влюбилась в нее.

– Скажите, Мария Владимировна, а вы не замечали ничего странного, связанного с картиной?

– Я не совсем вас поняла, Аннушка.

Девочка неожиданно смутилась. Она отнимала время у занятого своими проблемами человека, недавно пережившего тяжелую утрату, выспрашивала какие-то глупости, желая в ответ услышать увлекательную сказку.

– Простите, Мария Владимировна, – она решительно поднялась с кресла, – я очень вам благодарна.